Помню, как я усаживала свою дочку в детский стульчик и читала: «Маленькие дети! Ни за что на свете не ходите в Африку, в Африку гулять…». Ребенок совсем не боялся Бармалея, зато живо интересовался нарисованным слоном и обезьянкой, и под историю Корнея Чуковского я втюхивала в нее полезную, но не очень любимую манку. И как только мамы раньше жили без Айболита? А знаете ли вы, что наш любимый с детства «добрый доктор Айболит», защитник детей и животных, настоящий педагог, способный перевоспитать даже злодея Бармалея – еврей!
Настоящего Айболита – литовского еврея, звали Цемах Шабад. 20 января исполнилось 149 лет со дня его смерти. Этот человек снискал любовь и уважение современников еще при жизни, поскольку был не только замечательным и очень добрым доктором, но и неравнодушным, как сегодня говорят, социально активным членом общества.
Вероятно, память о нем так и ушла бы вместе с ним, если бы не водил дружбу с Корнеем Чуковским (тот дважды гостил в доме врача и сам называл его прототипом знаменитого персонажа). Он был так же добр и бескорыстен, как описано в сказке. О нем говорили, как о человеке, который всю свою жизнь посвятил лечению детей и бедняков, содействовал созданию в Вильнюсе приюта для сирот… Впрочем, более подробно о жизни доктора Айболита можно прочесть в статье Семена Талейсника, которую мы с удовольствием предлагаем вашему вниманию.
******************************************************************************************
Однажды, в конце ХIХ или в самом начале ХХ века в бывшем еврейском квартале Вильнюса на перекрёстке улиц Диснос и Месиню к проходившему мимо, знакомому всем взрослым и детям, доктору в старой шляпе на голове подошла девочка с кошкой на руках. Она попросила помочь бедной кошке, у которой в языке застрял рыболовный крючок, когда она с аппетитом лакомилась купленной утром на причале свежевыловленной рыбкой.
У кошки был открыт рот, окровавлен язык, и она испуганно и затравленно смотрела на всех, прося взглядом о помощи, изредка издавая звуки, похожие на мяуканье. Но при открытой пасти они звучали несколько нечленораздельно, и понять их было трудно даже взволнованной хозяйке. Если бы не металлический рыболовный крючок, торчавший у неё в языке, никто бы и на догадался, что произошло – ведь кошки не разговаривают, хотя всё понимают. А их язык понимают только очень добрые люди, любящие животных.
Доктор, якобы, быстро поставил диагноз и извлёк крючок пинцетом, который всегда носил в саквояже с инструментами. Кошечка перестала жалобно мяукать и смогла закрыть рот, благодарно взглянув на спасителя. А девочка, как тогда было приято, сделала книксен, и сказала: «Спасибо, господин доктор».
Именно на этом самом месте, на родной улице доктора, где им была оказана помощь кошке, о чём прознал известный литовский скульптор Ромас Квинтас, и возведен бронзовый памятник доктору во весь рост рядом с девочкой и кошкой на руках. Благодарные граждане увековечили таким образом и доктора, и событие, и память о благородном поступке врача. Доктор, обычно, прогуливаясь по городу, встречал своих пациентов, всегда спрашивал их о здоровье и никому не отказывал в помощи. Потому было решено поставить его скульптуру на тротуаре, посреди улицы, чтобы каждый прохожий мог постоять рядом «с самым добрым доктором на свете». Примечательно, что памятник Цемаху Шабаду в Вильно стоял с 1936 г. Сейчас он находится в Еврейском музее литовской столицы. Очевидно, здесь речь идёт о памятном бюсте писателя…
А звали этого доктора Цемах Шабад или, как это водилось в Российской империи, на русский манер – Тимофей Осипович Шабад. Памятник был сооружён на средства, собранные «сообществом литваков», как называют себя евреи – выходцы из Литвы. Это произошло 15 мая 2007 года.
Литовский еврей Цемах Шабад родился в Вильнюсе в 1864 году. С детства его привлекала профессия врача. Первыми пациентами маленького Тимоши стали животные: он постоянно возился с больными котятами, щенятами, лечил кур, гусей и даже пытался помогать аистам, а позже стал интересоваться рецептами народной медицины. Закончив виленскую гимназию, он нисколько не сомневался и не колебался в выборе жизненного пути и поступил на медицинский факультет Московского университета. В 1889-м он окончил университет и начал работать врачом-эпидемиологом.
Став дипломированным врачом, Шабад, следуя примеру известного тогда всей России доктора Гааза, активно призывавшего не только коллег-медиков, но и всех людей на свете «спешить делать добро», пошел работать в московские трущобы, чтобы помочь обездоленным. Потом Тимофей Осипович добровольно отправился в Поволжье, где самоотверженно, рискуя жизнью, помогал ликвидировать страшную эпидемию холеры в знойной Астрахани.
Возвратившись в Вильно, неугомонный Тимофей Шабад начал очень активно участвовать в общественной жизни родного города, который часто поэтично называют «Божьей игрушкой на холмах». Некоторые считали доктора Шабада этаким чудаком, «интеллигентным сумасшедшим», готовым совершенно бесплатно лечить кого угодно, даже бродяг и уголовников. И не только людей, но даже животных: лошадей, коров, собак, кошек. Кроме домашней живности Шабад оказывал также помощь диким птицам и зверям, например, воронам, увечным и приносимым к нему сердобольными жителями.
Доктор Шабад вскоре стал известным и уважаемым в Вильно человеком. Его избрали членом городского магистрата, а затем вице-президентом местного медицинского общества. По вечерам он с увлечением редактировал издаваемый для врачей журнал. В 1905 году за участие в антиправительственных выступлениях был арестован, а затем выслан из страны и продолжил медицинскую карьеру в Германии.
Во время первой мировой войны Шабад служил офицером-медиком в российской армии, а после 1917 года окончательно обосновался в Вильно. Будучи известным как человек, посвятивший свою жизнь лечению детей и бедняков, он содействовал созданию в Вильнюсе приюта для сирот. Шабад известен также как общественный деятель, публицист, редактор и один из основателей светских еврейских общеобразовательных школ. После революции он был избран депутатом сейма Польши и руководителем еврейской общины Вильно. И оставался им до своей кончины. Умер доктор в 1935-м году от заражения крови. В траурной процессии участвовало более 30 тысяч человек. А в день его похорон в городе не работали коммунальные службы, банки и магазины.
“Институт еврейских исследований”, расположенный в Нью-Йорке – уникальный, единственный в своем роде научный центр, был основан в Вильно в 1925 году. Первым его директором стал доктор Цемах Шабат. Вильно (Вильнюс) занимал тогда особое место в жизни еврейской диаспоры. Этот город не случайно называли литовским Иерусалимом. Многие добрые дела в развитии еврейской науки, культуры и, особенно, медицины начинались в Вильно.
Именно врач Цемах Шабад стал прообразом знаменитого ветеринара из сказки Корнея Чуковского. С Шабадом писатель познакомился в 1912 году, когда ездил в Вильно читать лекции о Л.Андрееве и О.Уайльде. Он дважды побывал в гостях у доктора Шабада и сам лично назвал его прототипом доктора Айболита в своей статье в “Пионерской правде”.
В письмах Корней Иванович, в частности, рассказывал: «…Доктор Шабад был очень любим в городе, потому что лечил бедняков, голубей, кошек… Придет, бывало, к нему худенькая девочка, он говорит ей – ты хочешь, чтобы я выписал тебе рецепт? Нет, тебе поможет молоко, приходи ко мне каждое утро, и ты получишь два стакана молока. Вот я и подумал, как было бы чудно написать сказку про такого доброго доктора».
В воспоминаниях Корнея Чуковского сохранилась другая история о маленькой девочке из бедной семьи. Доктор Шабад поставил ей диагноз «систематическое недоедание» и сам принес маленькой пациентке белую булку и горячий бульон. На следующий день в знак благодарности выздоровевшая девчушка принесла доктору в подарок своего любимого кота.
Имеет место и иная версия о том, что, кроме Тимофея Осиповича Шабада, существует ещё один прототип доктора Айболита. Якобы, это переведённый и доработанный доктор Дулиттл из книги английского инженера Гью Лофтинга. Находясь на фронте во время Первой мировой войны, он придумал прозаическую сказку для детей о докторе Дулитле, умевшем лечить разных животных, общаться с ними и воевать со своими врагами – злыми пиратами. История доктора Дулитла появилась в 1920 году и через пару месяцев после публикации стала настоящим бестселлером.
Корней Иванович Чуковский, свободно владевший английским языком, возможно, переработал сказку Лофтинга и написал книгу по мотивам “Истории доктора Дулитла”, которую назвал “Доктор Айболит”. Затем родилась поэма с тем же названием. Чуковский свой пересказ с английского обогатил новыми реалиями и дал герою имя, звучащее как призыв к спасению.
Именно в те времена, когда писался “Айболит”, миссионер и врач Швейцер самоотверженно лечил в Африке страждущих бедняков, обитателей джунглей. А глядя на тех же зверей, что и в “Айболите”, он пережил удивительное чувство уважения ко всему живому (оно есть и в сказке Чуковского), входящее мало-помалу в основу экологического воспитания во всем мире.
Так ли это? Доподлинно не известно, но высказывания Корнея Чуковского, которыми мы располагаем, свидетельствуют об одном прототипе – докторе Цемахе Шабаде. Праправнук доктора Георгий Шабад написал: «Быть прототипом Айболита приятно, но Айболит – это персонаж Чуковского, он и принадлежит Чуковскому. А нам принадлежит память о Цемахе Шабаде».
Автор памятника скульптор Ромас Квинтас замечает, что имя Айболита сегодня в Литве известно гораздо большему количеству людей, чем имя самого доктора Цемаха Шабада – прототипа памятника.
Ведь каждый ребёнок знает бессмертные слова Корнея Чуковского, что «Всех излечит, исцелит добрый доктор Айболит», а также то, что
«Он под деревом сидит,
Приходи к нему лечиться
И корова, и волчица
И жучок, и червячок, и медведица»
Но теперь мы все знаем – кто под деревом сидит и кто на улице стоит – это доктор Айболит, он же – Цемах Шабад.
******************************************************************************************
P/S: Кстати, среди его родственников – известный лингвист и исследователь идиша Макс Вайнрайх (муж дочери), известный лингвист, один из основателей социолингвистики Уриэль Вайнрайх (внук), физик Габриэль Вайнрайх (внук) а также великие русские балерины Анна Павлова и Майя Плисецкая.
5 thoughts on “Добрый доктор Айболит жил когда-то в Вильнюсе”