Храм (часть II)

Храм, паломничество, дороги. (начало: часть I)

Кроме работ, непосредственно относящихся к службе, Храм также требовал, например, ежегодной проверки и починки дорог по всей стране, связанной с заповедью паломничества.

В праздники Песах, Шавуот и Суккот до миллиона евреев (!) собирались в Иерусалиме и окрестностях, чтобы исполнить заповедь паломничества – подняться в Иерусалим, подняться в Храм и принести жертвы Всевышнему.

Мишна говорит, что уже за месяц до праздника посланники Храма направлялись для проверки состояния дорог по всей стране. От Тверии, Беэр-Шевы и Яффо – в центр страны, к Иерусалиму. Как правило, дороги были неисправны, особенно в Песах. После зимы и сезона дождей грунтовые дороги были разрушены. С наступлением весны посланники Храма отмечали места, которые нужно починить, и присылали рабочих для ремонта.

Перед тем, как подняться в Иерусалим, многие паломники должны были очиститься от нечистоты мертвого тела. Сам процесс очищения занимал семь дней. Начать его стремились заранее, по мере приближения к столице. Но если паломник на своем пути случайно наступал на могилу (кладбищ тогда не было, и своих мертвых люди часто хоронили возле дороги), то вновь становился нечистым, и для очищения ему приходилось начать новый семидневный отсчет. Для предупреждения таких случаев, Храм также отправлял посланников и они, как это описано в Мишне, отыскивали придорожные могилы и красили надгробные камни известкой в белый цвет.

Все эти работы (по починке дорог, обнаружению и окраске могил, подготовке Иерусалима к приему сотен тысяч паломников, приготовлению животных и дров для сожжения на жертвеннике) требовали огромных сил и, соответственно, финансирования. Средства для всех этих целей выделялись из Храмовой казны.

Храм – центр экономической, культурной, религиозной, юридической жизни.

Для того чтобы представить себе масштабы капиталов, находившихся в распоряжении Храма, вспомним, как обстояли дела, например, в российской церкви. Как мы помним, она была крупнейшим в стране землевладельцем и частным собственником. Церковь владела землями, деньгами, на каком-то этапе – душами, и т.д. Эти капиталы складывались, в основном, из т.н. «церковной десятины», получаемой от прихожан и отчислений из государственной казны.

Примерно то же происходило и в Храме. Храм собирал некий налог с каждого еврея, получал пожертвования и от простых людей и от царей, бюджетные отчисления из государственной казны и т.д. Все это складывалось в огромные суммы – земли у Храма не было, как не было ее у священников.

При этом если церковные капиталы в России и других христианских странах делились на тысячи церквей и приходов, то у евреев все средства концентрировались в одной Храмовой казне. Храм, с экономической точки зрения, являлся также и крупнейшим собственником, способным крайне оперативно распоряжаться своим капиталом.

Право.

Храм был, также, центром правоохранительной и судебной систем. Здесь заседал Верховный суд Израиля – Санhедрин (Синедрион). Каждый еврей, у которого была проблема, неразрешимая на уровне местного суда, приходил с ней в Храм.

Очень важно понимать, что именно Храм, а не просто столичный город Иерусалим, являлся центром экономической, культурной, религиозной, юридической жизни страны. Иерусалим как столица был в большой степени, как бы, «приложением» к Храму.

В отсутствии Храма Иерусалим не имел бы такого большого значения.

Паломничества в Иерусалим.

Для того, чтобы более наглядно описать значение Храма в повседневной жизни евреев в Эрец-Исраэль, давайте представим себе некоего немолодого еврея того времени лет 70-ти, который живет где-нибудь в районе Тверии или Беэр-Шевы. Допустим, он родился в нулевом году до нового летосчисления. Несмотря на то, что живет он не близко от столицы, его жизнь, как и жизнь его семьи, тесно связана с Храмом.

Он с детства помнит, что каждый год при наступлении праздника Песах евреи собираются, садятся на свои повозки (некоторые идут рядом с ними пешком), и направляются в Храм. Дорога до Иерусалима не близкая и целую неделю они в пути. Женщины, дети, мужчины, – все идут, воодушевленные предстоящей встречей с Храмом.

Придя в Иерусалим, они останавливаются там, как правило, прямо на улице в каких-нибудь шатрах или просто под открытым небом. Город переполнен людьми, прибывшими из разных мест Эрец-Исраэль и из стран диаспоры. Всюду идут спешные приготовления к празднику – дню, когда евреи вспоминают свою более чем тысячелетнюю историю и подчеркивают свое национальное и историческое единство.

Семья нашего героя, как и все остальные семьи, должна закончить подготовку и проверку пасхальных агнцев, по одному на семью или группу семей; позаботиться об «очищении от скверны» («тума»), ибо «нечистым» нельзя входить в Храм и нельзя есть мясо жертвенных животных; приготовить себе место для Пасхальной трапезы.

Наступает праздник. С утра пасхального агнца ведут в Храм и приносят в жертву (т.е. режут и его кровью кропят жертвенник). После этого паломники возвращаются к себе, жарят мясо жертвенного агнца на костре и едят его «с мацой и горькими травами», запивая четырьмя бокалами вина в память о четырех стадиях Божественного спасения из рабства. Обязательно рассказывают детям о рабстве в Египте, Исходе и Божественном чуде, проявленном в еврейской истории. Утром следующего дня они снова идут в Храм или в синагогу, молятся и читают псалмы, а потом слушают учение Торы из уст ученых мужей.

Так проводили Песах десятки и сотни тысяч семей, которые шли для этого в Иерусалим – один из самых больших и значительных городов своего времени, который славился своей красотой и древностью. Сюда приходили не только евреи Израиля, но и евреи диаспоры – представители еврейских общин со всех концов света, из всех частей Римской империи и Парфянского царства.

Праздники в Иерусалиме были декларацией единства многомиллионного еврейского народа, разбросанного «по всем большим и малым городам империи» (как говорил о нем Филон Александрийский), но сохранившем единство.

Трудно переоценить ту огромную коммуникативную роль, которую в эти праздники играл Храм. Ведь речь идет о стране двухтысячелетней давности, в которой нет телефона, радио или телевизора, нет постоянных поездок друг к другу в гости! Сегодня поездка из Тверии в Иерусалим занимает приблизительно два с половиной часа. Но в те времена этот путь длился не меньше недели. Что уж говорить о связях с Диаспорой! Паломничество в Иерусалимский Храм было одним из важнейших еврейских средств общения.

Но вернемся к нашему герою, старику из Тверии или Беер-Шевы. Год за годом, на протяжении 60 лет, он приходит в Храм. Сначала вместе со своими родителями, потом сам, потом уже со своей женой, потом – с детьми и, наконец, с внуками.

Всю жизнь (!) он приходил в Храм, приносил жертвы, отмечал праздники, знал законы, обычаи и ощущал свое единство с еврейским народом и его историей. И вот, когда ему исполняется семьдесят лет, разгорается война с Римом. Наступает 9-е Ава и римляне разрушают Храм. Иерусалим лежит в развалинах!

Песах 70-го года новой эры он еще успел провести в Иерусалиме, а теперь, когда приближается праздник Суккот, ему некуда идти!!! Храм сожжен, Иерусалим разрушен. Что ему делать? Как  быть? В чем состоит теперь заповедь паломничества? Следует ли ему все же пойти к Святому городу и смотреть издалека на развалины Храма? В этом ли теперь состоит мицва паломничества, заповедь, которая относится к трем праздникам в году?

Как теперь быть с Пасхальным Седером, да и со всеми другими заповедями? Большинство из них, так или иначе, связано с Храмом. Надо ли вообще соблюдать заповеди, когда Храм разрушен, и полноценно соблюдать все равно невозможно?

А что делать священникам?

Как вообще должен теперь вести себя священник? Ему негде служить. Он не знает, можно ли продолжать брать десятину. Как поступать с первенцами?  Вправе ли он вообще принимать подарки? Как быть женщинам, которые должны после рождения ребенка принести жертву? Что вообще теперь будет с жертвоприношениями? Он не знает ни что, ни как, ни где это сделать – ведь кроме Храма нет другого места, в котором и вокруг которого концентрировалась бы вся еврейская жизнь.

Да и останутся ли евреи единым народом, когда утрачен объединяющий религиозный центр? Не разделятся ли в ближайшее время на множество оторванных друг от друга групп? Как будут теперь решаться спорные вопросы? Стоит ли чего-то еврейская жизнь в Эрец-Исраэль без Храма? Следует ли стараться отстоять свое самостоятельное еврейское существование здесь, или сдаться, вместе со своей религией и культурой, на милость победителя?

Вся жизнь разрушена, а будущее – непонятно.

(Продолжение часть III)