КАК МНЕ ПОВЕЗЛО. Рассказ Б. Фельдмана (22 июня 1941 глазами ребенка)

На моём столе – книжка. “Еврейские истории”. Это книга моего папы, Бориса Фельдмана, которого мне так не хватает. Которого я часто вспоминаю.

Перечитывая его рассказы, я слышу его голос, его интонацию, вижу, как он улыбается. Хорошие рассказы. Прочтите, пожалуйста, и вы. Книги для того и пишутся, чтобы их читали… (Элина Фельдман)

КАК МНЕ ПОВЕЗЛО

- А! А михае! Какое это наслаждение, как она играет! – цокая языком, восхищалась моя бабушка Эстер, слушая игру скрипки по радио. – Ай, яй, яй! Это же счастье уметь так играть. Вот если бы наш Боренька когда-нибудь так научился… Скажи, Боренька, ты хочешь, чтобы тебе купили скрипку?

- Не хочу. Лучше купите мне барабан, – отвечал я из-под стола.

- Ха! Он хочет играть на барабане! Хорошо, мы купим тебе и барабан. Но сначала купим скрипку. Яша, Рахиль, – обращалась она к моим родителям, – купите ребенку скрипочку, а мы дадим деньги, купите!

Ее просьбы возымели действие. Однажды отец сказал:

- Пошли к музыкантам. Пусть они проверят, есть ли у тебя слух.

Солнечным воскресным утром мне надели праздничный костюмчик – белую матроску и синие штанишки до колен. И мы пошли.

До сих пор помню дом, стоявший где-то на углу улиц Ленина и Комсомольской. Там, в квартире, нас ожидали двое мужчин. Один молодой, в очках, другой – постарше. Видно, отец его или дядя. Они меня поставили на табурет и велели хлопать в ладоши под музыку.

- Ти-ти, ти-ти-ти! – выводил на скрипке пожилой мужчина.

- Бей, бей в ладоши, – подгонял меня младший. – Бей в такт музыке. Смотри, так-так-так-так-так!

- А ну, повтори ещё раз, бей громче и отчетливей. Бей!

Я послушно бил.

Не помню, сколько времени продолжалась эта пытка. Вздыхая, я смотрел в окно на залитый солнцем двор, где слышны были крики ребят, игравших в войну.

Я не хотел учиться игре на скрипке. Но молчал.

- Ну хорошо, – наконец, после продолжительной паузы, сказал старший. Слух у ребенка есть. Нужно купить ему скрипочку. Самую маленькую по размерам. Купите и приходите. В какие дни вам будет лучше приходить?

- Ты сам не знаешь, как это здорово – играть на скрипке, – уговаривал, по дороге домой, отец. – Представь, – ты стоишь и играешь, а люди хлопают тебе, да еще как хлопают!

- Не хочу скрипки, лучше купите мне барабан, – настаивал я.

- Дурачок!

Мы медленно поднимались вверх по улице, не понимая, почему на углу улиц Ленина и Чкалова у репродуктора толпится народ.

- Тише. Выступает Молотов. Война! – негромко ответил кто-то на вопрос отца.

- Враг будет разбит, победа будет за нами! – между тем бодрым голосом закончил Молотов, а затем раздались звуки марша, как я теперь понимаю, увертюра к опере «Кармен».

- Тореадор, смеле-е-е в бой!

- Ну, вот и все, сынок. Война! Надо идти покупать соль и спички, – вздохнув, сказал отец.

А я был бесконечно счастлив. Ведь о скрипке уже не могло быть и речи.

БОРИС ФЕЛЬДМАН.

От редакции: под публикацией Элины Фельдман люди оставили комментарии, добавляя истории своих семей, которых война застала в Днепропетровске в те трагические дни. Они впечатляют не меньше, чем сам рассказ талантливого автора.

Элина Фельдман

А потом немцы на самолётах с красными звёздами (люди смотрели в небо и говорили “Наши!”) разбомбили Днепропетровский вокзал, и в самый последний момент, перед тем, как немцы взяли Днепр, их буквально вышвырнул из города дядя – брат матери. Он был военный, сам потом погиб. Из верных источников он уже знал, что ждёт евреев в захваченных немцами городах. Дальше – эвакуация, теплушки, голод… И мой папа, уже будучи совсем старым и больным, вспоминая историю со скрипкой, говорил: – И чему я так радовался, идиот?

Олег Гончаров

Моя мама уехала последним эшелоном из Днепропетровска….за 2 недели до взятия города немцами… Ее папа( мой дед) оставался в городе в рядах Красной Армии…части ПВО. Под Чаплями..пригород эшелон разбомбили…подали потом новый состав… Мамин папа пропал без вести в 42 году под Сталинградом

Элина Фельдман

Как похожи истории многих семей. Погибшие на фронте, пережившие эвакуацию и … оставшиеся. Те, которые по какой-то причине не смогли или не успели уехать.

Олег Гончаров

Кто нет смог вырваться-лежат в расстрельных рвах… Никому, из оставшихся в Днепропетровске евреев,не удалось выжить с приходом немцев.

Игаль Казарский

У моей бабушки было еще восемь сестер и братьев. Из Днепра уехали все, кроме семьи одного из братьев. Их убили, но значительно позже, чем остальных оставшихся. Причем, еще и за связь с партизанами. Этот брат был балаголой, и перевозил в лес еду и динамит.

А картинка из рассказа совершенно живая. И повторяется, очевидно, почти в каждой семье из поколения в поколение. Меня тоже, наверное, хотели обучить на Ойстраха. Правда, скрипку не купили, а взяли в лизинг. Это была какая-то страшно дорогая скрипка, одна из самых маленьких в Европе. Но…. я был еще меньше. И эта скрипочка меня перевешивала. И мои мучения вскоре закончились. Ненадолго. Потом купили пианино. Война тогда тоже была. Но в другом месте. И называлась Война Судного дня.