Ю.Полисский. Пентаптих «2014». «Не дай мне, Бог, стрелять в друзей. Пусть даже в тех, что изменили…»

Кто бы мог подумать, что к нам в дом войдет война? Горе, страх, слезы и страдания уже не шокируют, а медленно погружают в апатию… Но есть то, к чему привыкнуть невозможно ни через неделю, ни через месяц, никогда. Мой друг оказался по ту сторону, а я все равно не смогу его возненавидеть, моя душа не принимает это…

Тяжелое, трагичное время.

Наш бессменный ведущий ЛИТЕРАТУРНОЙ СТРАНИЦЫ Юрий Давыдович Полисский написал пронзительный Пентаптих «2014», посвященный сегодняшним украинским реалиям. Это голос поэта, голос сердца народа, переживающего трагедию…

1.

Мы возникаем из тумана
и возвращаемся в туман.
За годом год дорогой странной
людской шагает караван.

Никто не знает, где начало
и окончание пути,
но, сквозь потери и усталость
обречены вперед идти.

Хоть каждый индивидуален,
поток всеобщий однолик.
И в одноликости банальной
любви и гнева тонет крик.

Но всем становится больнее,
когда в бессилии одно
из общей связки, леденея,
вдруг отделяется звено.

И рвется жизненная лента,
как распадается струя.
Звучит прощальностью момента
тревожный голос бытия.

2.

Сгоревший дом. Стена. Безлюдье. Полночь.
Живая тень на каменной стене
сквозь мелкий дождь, накатывая волны,
хрустальный шар протягивает мне.

Хрустальный шар… Огонь в прозрачной сфере.
И то ль алтарь, то ль плаха у огня.
Толпа безумцев, рвущаяся в двери,
не зная, что за дверью западня.

Вдруг выпал шар, и пулею височной
летит осколок в звонкой тишине.
… Сгоревший дом. Безлюдье. Мрак полночный
и тень – пятном на каменной стене.

3.

Сегодня не было рассвета
ни старым и ни молодым.
Над крышей университета
змеей кружился черный дым.

В ночной бездумной перестрелке,
где непонятно, кто «не свой»,
исчезли в адовой горелке
стрелки с горячей головой.

И в едком мраке антирая
в простом смешении кровей
бродили женщины, рыдая,
ища погибших сыновей.

4.

Свобода! Братство! Счастье! Мир! -
веками лозунги всё те же.
И разрывает вновь эфир
толпа – поэты и невежи.

- Начнем всё с чистого листа, -
кричат в слепой, жестокой вере,
забыв кровавые уста
и стон вселенский, и потери.

Но чтоб с душою чистой жить,
оставив след в делах нетленных,
нам прежде надо воскресить
всех, всех невинно убиенных.

5.

Не дай мне, Бог, стрелять в друзей.
Пусть даже в тех, что изменили.
Что, подчиняясь чьей-то силе,
жестоко рушат мой музей.

Игры кровавой не пресечь,
где на арене Колизея
под рев толпы боец, зверея,
вонзает в тело друга меч.

И вряд ли хватит жизни всей,
чтоб разгадать секрет мгновений.
Но даже в самой страшной сцене
не дай мне, Бог, стрелять в друзей.