Три литературных героя, списанных с евреев.

Остап Бендер, Карабас-Барабас и профессор Преображенский – наши люди!

Остап Бендер – Осип Беньяминович Шор

Начнем с нашего земляка: основной прототип знаменитого Остапа Бендера, Осип Беньяминович Шор, родился в Днепропетровской области, городе Никополе в семье «Брацлавского купеческого сына Беньямина Хаимовича Шора и жены его Куни». Неделю назад, 30 мая, исполнилось 114 лет со дня его рождения. Имя Осипа Шора до сих пор почитают на родине: начиная с середины 90-х  по 2002 год, Никопольские энтузиасты ежегодно проводили День авантюриста в его честь, программа которого, среди прочего, включала в себя конкурс по распиливанию гирь.

Подробно биографию О.Шора можно прочесть здесь.

А мы коснемся только некоторых фактов, перекликающихся с личностью литературного героя Ильфа и Петрова и с сюжетом «Двенадцати стульев».

Блистательный Остап покоряет читателя неподражаемым одесским юмором не случайно: детство и юность Осип Шор провел в Одессе, куда его перевезли родители в возрасте одного года. Позже, уже при Советской власти, он работал в Одесской же ЧК.  Юношей О.Шор уехал учиться в Петроград. Именно там его старший брат Натан, более известный как футурист Анатолий Фиолетов, познакомил Осипа с художниками и литераторами, среди которых были Валентин Катаев, брат Катаева Евгений Петров и его товарищ Илья Ильф.

Учебу в Петроградском Технологическом институте, куда он поступил в 17 лет, прервала революция, и Шор вынужден был вернуться домой.  По пути в Одессу (1918-19 годы) он пережил массу авантюр, некоторые из которых описаны в знаменитой книге: «… молодому человеку было 18 лет. Октябрьский переворот остановил учебу и Осипу пришлось возвратиться в Одессу. Домой он добирался около года. Деньги обесценивались ежедневно, а иногда и по несколько раз в день, поезда почти не ходили, работы не было, а жизнь требовала своё… Подрабатывал, как мог – художником на пароходе, пожарным инспектором. Женился на толстушке (Мадам Грицацуева – помните?- от ред.) и прожил у неё зиму, а не один день, как в «Двенадцати стульях». Приключений хватило на целый роман… Осип Шор был замечательный рассказчик, через пару лет его историю с интересом выслушал сначала Валентин Катаев, а потом порекомендовал ее в качестве рабочего материала авторам «Двенадцати стульев».

К слову, с яркого и искрометного Осипа Шора писали не только романы, но и шаржи.

Карабас-Барабас – Всеволод Мейерхольд

(из интервью Михаила Бузукашвили американской газете «Чайка»)

— Вы знаете, с кого списан Карабас-Барабас в «Золотом ключике» Алексея Толстого?

— Понятия не имею. Наверное, с какого-нибудь жестокого бородатого чудища, истязавшего маленьких детей. А может, это был вообще придуманный образ типичного сказочного злодея.

— Не угадали. Как известно, «Золотой ключик» считается пересказом сказки Карло Коллоди. На самом деле, это не столько пересказ, сколько вполне самостоятельное произведение, заново переосмысленное, зачастую с новыми персонажами. Коллоди любил морализировать, поучать. У Толстого этого нет. Он осовременил сказку, произвольно строил сюжет, ввел новые персонажи. Некоторые старые и новые персонажи — это по существу карикатуры на известных в то время деятелей культуры. У Коллоди хозяин кукольного театра — это Манджафоко — пожиратель огня. Толстой придумал ему имя Карабаса-Барабаса. Карабас — это маркиз Карабас из сказки Перро, а Барабас — от итальянского слова мошенник — бараба. Помните библейского Варавву, разбойника, которого помиловали и распяли вместо него Христа? Под видом Карабаса Толстой изобразил знаменитого режиссера Всеволода Мейерхольда. «Театр имени меня» — это театр имени Мейерхольда. Толстой не любил Мейерхольда, считал его тираном, плохо обращающимся с актерами, так же, как Карабас с марионетками. У Карабаса титул — доктор кукольных наук. А у Мейерхольда был псевдоним — Доктор Дапертутто. Плетка Карабаса — это как бы отклик на ходившие в то время слухи, что на некоторые репетиции Мейерхольд приходил с маузером, который постоянно носил с собой после революции…»

Профессор Преображенский – Самуил Абрамович Воронов

Вот уж на кого бы не подумали, правда? Со времени выхода экранизации Владимира Бортко «Собачьего сердца», профессор Преображенский стойко ассоциируется с образом, который создал великолепный Евгений Евстигнеев: типичный русский интеллигент начала XX века. Но никакого противоречия нет.

Во-первых, образ профессора Преображенского – собирательный. Прототипами этого литературного персонажа стали несколько реальных медиков: дядя Булгакова  врач-гинеколог Николай Покровский, врач Алексей Замков, биолог Илья Иванов. Называют, также,  известных современников автора: учёного Бехтерева и физиолога Павлова. Но в рамках этой статьи мы остановимся на личности Самуила Абрамовича (Сергея) Воронова – в конце концов, в «Собачьем сердце» речь идет именно о его идеях и реальных медицинских экспериментах!

А теперь – во-вторых. Строго говоря, знаменитый Самуил Абрамович Воронов не был рожден евреем (семитом). Но иудеем был! Самуил Воронов родился в деревне недалеко от Воронежа, в семье русских субботников. Датой его рождения принято считать 10 июля 1866 года — день его обрезания в синагоге.

Кто такие Воронежские субботники, спросите вы? Рав Шломо-Зелиг Аврасин объясняет так:  «Община субботников возникла более 200 лет назад в результате обращения в иудаизм группы русских крестьян. Им пришлось заплатить высокую цену за свой выбор. В частности субботники были подвергнуты массовому выселению в удаленные районы Российской империи. Тысячи представителей этой общины репатриировались в Эрец Исраэль в конце XIX — начале ХХ века и внесли большой вклад в развитие поселенчества и создание еврейской самообороны. Среди представителей и потомков той первой волны репатриации субботников было немало заметных фигур, в том числе начальник генштаба Армии обороны Израиля Рафаэль (Рафуль) Эйтан, начальник Северного округа полиции Израиля Алик Рон и, конечно, легендарный страж еврейских полей Александр Зайд, один из основателей организации еврейской самообороны «Га-шомер».

Таким образом, Самуил Воронов – наш человек. Хотя в историю науки он вошел, как французский хирург русского происхождения.

В 20-х годах прошлого столетия эксперименты Воронова буквально «взорвали» Европу. Наверняка, на Булгакова эта шумиха также произвела большое впечатление:  булгаковский профессор занимается именно тем, чем занимался Воронов – ищет средство омоложения человеческого организма, за приличные деньги вставляет богачам яичники обезьяны…

В реальной жизни свою методику Самуил Воронов создал во Франции. Она принесла ему, и без того небедному доктору, богатство и славу. Первую пересадку «желез обезьяны» человеку он провел 12 июня 1920 года. В 1923 году 700 известнейших хирургов со всего мира аплодировали успехам Воронова по «омоложению» во время международного хирургического конгресса в Лондоне. (Помните? «Профессор Преображенский, Вы – гений!»)

Впрочем, Михаил Булгаков – не единственный из тех, кого вдохновляли дерзкие эксперименты С.Воронова. Метод Воронова был настолько модным, что поэт Эдвард Эстлин Каммингс воспевал «знаменитого доктора, который вставляет обезьяньи железы в миллионеров». Чикагский хирург Макс Торек вспоминал, что «роскошные банкеты и вечеринки, как и остальные более простые собрания медицинской элиты, были наполнены шепотом: «железы обезьяны!»». В парижских домах появились странные пепельницы в виде обезьяны, закрывающей свои половые органы, с надписью по-французски: «Нет, Воронов, ты меня не возьмешь!». Большую популярность получил  алкогольный коктейль из джина, апельсинового сока, граната и абсента «Железа Обезьяны», а песня «Monkey-Doodle-Doo», написанная Ирвингом Берлином для фильма братьев Маркс «Кокосовые орехи», имеет строки: «Если ты стар для танцев — поставь себе железу обезьяны».

Воронов утверждал, что в результате лечения по его методу у пациента улучшается память и зрение, появляется бодрость духа, легкость передвижений и возобновляется половая жизнь. Лечение по системе Воронова прошли тысячи людей, а сам врач для упрощения практики открыл на Французской Ривьере собственный обезьяний питомник.

Однако через некоторое время его пациенты начинали чувствовать ухудшение состояния организма, Воронова объявили шарлатаном и предали забвению вплоть до 90-х годов.

Но в ноябре 1991 года один из самых старых рецензированных журналов в мире «Ланцет» неожиданно запросил пересмотр архивов Воронова и в результате заявил, что «Совет по Медицинским Исследованиям должен финансировать дальнейшее изучения обезьянних желез». К 1994 году появились запросы на полное извинение от медицинского общества за отрицание достижений Воронова, а окончательная реабилитация метода пришлась на 1998 год, когда невероятная популярность Виагры напомнила миру о работах Самуила Абрамовича.

Кстати, возникновение вируса СПИДа, открытого в 1980-х годах, тоже приписывают Методу Воронова: предположительно, он был внесен в человеческий организм при пересадке обезьянних органов людям.

Начиная с 2005 года опыты Воронова 1920-30-х годов были отмечены, как основа для современной медицинской стратегии по борьбе со старостью: замена гормонов, производство которых организмом с возрастом сокращается, для достижения крепости организма и физических характеристик имеющихся у молодых людей.